После тесного, уютного как комната в итальянском дворике Тбилиси, Харьков, кажется, больше походит на большую коммуналку или даже общежитие, по которому все еще бродит вполне различимый дух того, кому, видимо, неспроста предрекали вечную жизнь.

Ленина в Харькове, как и во всей Украине, еще совсем недавно было очень много: улицы и проспекты его имени, площади, скверы, памятники… Когда в 2013 году активисты в разных концах страны стали самостоятельно сносить увековеченного в камне вождя, это явление даже получило свое название – «Ленинопад». «Главный» Ленин Харькова «полетел» в 2014-м. Сами харьковчане, рассказывая об этом событии, употребляют самые разные формулировки: «завалили», «поломали», «уронили»…

Сейчас место, где он стоял – на площади Свободы, огорожено по периметру железным забором. Эта площадь, одна из самых больших в Европе, вероятно, наиболее точно демонстрирует, насколько глубоко вплетены коммунистические настроения и амбиции в городскую эстетику Харькова.

Здесь все монументально, монолитно и строго геометрично: рядом с одним из первых советских небоскребов в стиле конструктивизма – Домом государственной промышленности – созвучный его масштабу и характеру Университет им. Каразина.

Соседство, к слову, неслучайное, символизирующее нетривиальную комбинацию Харькова, как города индустриального и, в то же время, студенческого.

И тут процесс декоммунизации вышел на новый этап: началось официальное переименование улиц, скверов, площадей и снос оставшихся памятников. Всего, по информации Института национальной памяти, к 2016 году было снесено около 2500 памятников советским деятелям. Более половины из них (1320) – тому, кто уже почти 100 лет лежит в мавзолее на Красной площади в Москве.

Харьковские власти во всем этом процессе вели себя довольно непоследовательно, - рассказывает художник современного искусства Даниил Ревковский.

Ног мэр Харькова Геннадий Кернес никому не оторвал, но и перестроился тоже весьма неоднозначно: на том же здании мэрии все еще остаются десятки эмблем с серпом и молотом, которые даже подсвечиваются в ночное время. А этим летом городские власти решили вернуть проспекту Петра Григоренко, который до 2016 года был проспектом им. маршала Жукова, его прежнее название. Кстати, решение горсовета было оспорено и даже аннулировано судом, правда, власти пообещали продолжить борьбу за возвращение «доброго имени» проспекту в высших инстанциях.

Мэр Кернес, в июне заявив, что выступает в качестве «арбитра» в разрешении этой ситуации, подчеркнуто самоустранился. По его словам, вопрос о переименовании будет решен депутатами Харьковского городского совета. Депутатами, «которым харьковчане делегировали право от их имени принимать те или иные решения».

«Пора уже возвращаться с Майданов к здравому смыслу и правовому полю и не ссорить людей между собой», - добавил Кернес.

Александр Филоненко считает, что все здесь достаточно просто: власти пытаются играть на чувствах людей. Игра не нова и традиционно ставит целью лишь одно – побеждает тот, у кого больше голосов на выборах.

Сергей – член местной организации «Спільна справа Слобожанщина», которая активно участвует в процессе «прощания с прошлым». Он говорит, что местные власти всячески оттягивали принятие решений, продиктованных законом 2015 года, но в конечном счете им «помогли» активисты, приехавшие из Харькова: сами сбросили памятник Ленину. Правда, вождь так и остался в Богодухове – «переехал» с центральной площади на двор местной коммунальной службы.

Даниил Ревковский, который также отмечает некоторую безучастность граждан в процессах, касающихся облика города, считает, что это тоже своего рода советская привычка:

Их разбирали на сувениры, стирали в пыль, отправляли на склады и продавали. Но в Харькове до сих пор есть общедоступное место, где можно увидеть десятки Ленинов разных размеров и возрастов, Маркса и даже скромного маленького Сталина, которых, к слову, в Харькове оказалось на удивление мало. Это музей под открытым небом при стеклорезной мастерской. Владеет «экспозицией» человек с неговорящей фамилией Владимир Ленивый. Ему не очень нравится слово «коллекционер»: «Я просто Плюшкин», - говорит он.

Складывается впечатление, что он собирал действительно все, что оказывалось в его собственности в количестве более двух штук: раритетные калькуляторы, флаги, марки, книги, 22 тысячи спичечных коробков…

Впрочем, известен он все же главным образом именно своей коллекцией памятников. Первый Ленин попал к нему еще в 90-х.

Музей Ленивого находится практически в центре города. Его существование ни для кого не секрет. Тем не менее, праворадикальные ребята никогда не наведывались туда с целью уничтожить еще одну «партию» советских деятелей.

И это, как считает Андрей Рачинский – художник, изучающий советскую эпоху, свидетельствует об одном: «Когда это называется музеем и находится за одним забором – это уже совсем другая история».

Если все-таки оставить символику и другие видимые и осязаемые аспекты декоммунизации, остается другой, как считает Александр Филоненко, намного более важный аспект.

Украина, как и Грузия, – страна, где одним законом отменили и советскую, и нацистскую символику. То, что это один закон и одно пространство, кажется философу чрезвычайно важным даже на символическом уровне.

Ведь у этих двух, в свое время противостоящих друг другу режимов есть общая черта: их бесчеловечность. Поэтому нынешний процесс – это не только расставание с прошлым, но и переоценка ценностей.

Расставание с прошлым может и болезненный, но зачастую неизбежный процесс. Покидая Харьков и садясь в такси, проблем с определением точного места назначения не возникло. Таксист может и не знает, что в 1933 году Харьковский аэропорт был назван именем партийного функционера Павла Постышева. Человек, которого считают одним из «авторов Голодомора», в годы сталинских репрессий был обвинен в троцкизме и расстрелян, а в период правления Хрущева полностью реабилитирован. Очередная переоценка деятельности Постышева произошла уже в независимой Украине. Мертвых не судят – уголовное дело ввиду смерти обвиняемого было закрыто. Но памятник в центре Харькова все же снесли.