Эти слова в дни грузино-российской войны 2008 года на акции солидарности в центре Тбилиси произнес президент Польши Лех Качиньский. По крайней мере часть пророчества уже сбылась. В 2014-м «вежливые люди» пришли в Украину. Тринадцать лет назад российское вторжение в Грузию и оккупацию ее территорий назвали репетицией аннексии Крыма и конфликта в Донбассе. В свою очередь украинский кейс убедил всех, что события 2008 года были не исключением, а правилом. А из этого может следовать, что «послезавтра – страны Балтии, а потом, возможно, и моя страна».

Это выступление третьего президента Грузии на Генассамблее ООН в 2013 году стало причиной демарша российской делегации. Постпред РФ Виталий Чуркин назвал речь грузинского лидера «русофобской», добавив, что «психическое состояние самого Саакашвили требует профессиональной оценки».

Но спустя восемь лет слова Саакашвили получили подтверждение – Россия аннексировала Крым и спровоцировала войну в Донбассе.

На то, как жестко Запад отреагировал на украинский кризис, в Грузии часто смотрят с нескрываемой ревностью. В Тбилиси уверены, что нерешительность и растерянность международного сообщества в 2008 году развязали руки Кремлю для столь дерзкой военной кампании на европейском континенте в 2014-м.

По словам председателя «Атлантического совета Грузии» Давида Сихарулидзе, в 2008 году ко всем пришло понимание, что впервые со времен Афганистана российская армия вела войну на территории другого государства.

Гибридная тактика Кремля, с которой первыми столкнулись грузины, с годами была усовершенствована. Не изменилась лишь суть: Москва считает постсоветское пространство своим задним двором, и предупреждает, что будет и впредь наказывать страны, осмелившиеся вырваться из сферы ее влияния.

Грузинский журналист Темур Кигурадзе, в прошлом военный корреспондент, в августе 2008 года раненный в Цхинвали и попавший в плен, считает, что информационная война стала частью геополитической игры, «частью экспансии определенных сил, в первую очередь, конечно, России, на то самое постсоветское пространство, вокруг которого мы все, волей или неволей, вращаемся». При этом он убежден, что в информационной войне нет победивших и проигравших.

Сооснователь украинского фактчекингового проекта StopFake Евгений Федченко отмечает, что российскую пропаганду можно разделить на два ключевых эшелона:

И если аннексия Крымского полуострова и война в Донецке и Луганске служили глобальным амбициям президента Путина, то действия России в апреле 2021 года показали, насколько прагматично Кремль использует нестабильность в регионе для утверждения своего влияния на международной арене.

Весь апрель Москва стягивала силы к границе с Украиной. В Киеве и на Западе всерьез опасались новой интервенции, но 22 числа министр обороны РФ Сергей Шойгу неожиданно распорядился отвести войска. А эксперты стали думать, чему служила демонстрация военной мощи.

Вот что мы имели в апреле 2021 года во внешней и внутренней повестке России. Избранный президент США Джо Байден, занявший Овальный кабинет, судя по всему, не спешит встречаться с Владимиром Путиным. В его приоритетах – «угрозы», исходящие из Китая. Состояние здоровья российского оппозиционера Алексея Навального в заключении ухудшается. Его арестовали по прибытии из Германии, где он лечился после отравления нервнопаралитическим веществом «Новичок».

Но переброска войск сделала свое дело: 13 апреля Байден позвонил (как подчеркивали в Кремле) Путину. А в ходе беседы «предложил рассмотреть возможность проведения в обозримой перспективе личной встречи на высшем уровне», что, безусловно, возвращало Владимиру Владимировичу статус важного для США мирового лидера.

В самой Москве стягивание войск к границе с Украиной называли учениями, но не скрывали, что это был «ответ на угрожающую военную деятельность НАТО». Стоит напомнить, что и вторжению в Грузию предшествовали масштабные военные учения «Кавказ-2008». Но в Кремле как тогда, так и сейчас переводят стрелки, указывая на военную активность у своих рубежей. Не обходится и без традиционной риторики о том, кто начал первым.

Т. н. стратегия Кремля «кто первый» до сих пор продолжает фигурировать в грузинской политической дискуссии. В 2008 году России удалось сфокусировать вокруг этого вопроса внимание внутренних и внешних игроков Грузии. Сделать это было еще легче на фоне последовательной дискредитации личности Михаила Саакашвили.

К примеру, на тот момент президент России Дмитрий Медведев назвал своего грузинского коллегу наркоманом и «человеком, отягощенным массой патологий».

Тогда, в 2008-м, пропаганда Кремля возымела свое действие на самом высоком уровне. По воспоминаниям бывшего кадрового сотрудника дипкорпуса США Мэтью Брайзы (на тот момент он был заместителем помощника госсекретаря по вопросам Европы и Евразии и, кроме прочего, курировал вопросы, связанные с конфликтами в Абхазии и Южной Осетии), как в Вашингтоне, так и в европейских столицах тогда пребывали в иллюзиях, что с Россией можно выстраивать рабочие отношения. А вот к президенту Грузии на Западе относились крайне скептически.

Дискредитировав президента Грузии в глазах Запада, Кремль, пусть и немного, но выиграл время – казалось, в первые дни конфликта в США и ЕС не знали, как реагировать на происходящее. Впоследствии в целях легитимации своей агрессии Москва продолжила очернение Михаила Саакашвили. Через месяц после завершения войны президент Дмитрий Медведев, по сути, сравнил власти Грузии с террористами.

Впоследствии, президент Грузии, кстати, свой первый официальный визит в ранге главы государства в 2004-м совершивший именно в Москву, стал для российских лидеров «нерукопожатым».

Похожую стратегию Кремль использует и в Украине. С начала «Евромайдана» особенно популярным стал тезис о бандеро-фашистском режиме в Киеве. Несмотря на то, что даже рафинированные националисты на выборах не победили, в российских федеральных СМИ продвигалась идея о том, что при президенте Петре Порошенко в Украине расцвел фашизм. Дискредитации подвергся и Владимир Зеленский. Профессиональный комик, ставший лидером государства – что может быть лучшей почвой для работы кремлевской пропаганды.

В результате апрельских событий Зеленский вызвал Путина на встречу тет-а-тет. Но в Кремле от такой возможности воздержались. Формальная причина – несовместимость позиций по Крыму. Но, вероятно, это нежелание российского лидера появляться в невыгодном свете рядом с избранным в ходе свободных выборов украинским президентом. Путин, как и ожидалось, перенаправил Зеленского к своим ставленникам в самопровозглашенных ДНР и ЛНР.

«…а уже потом обсуждать эти проблемы с представителями третьих стран, которой в данном случае является Россия», - пояснил российский лидер.

Аналогичные заявления звучат и в адрес Грузии. В Тбилиси заявляют, что Москва осуществляет эффективный контроль Абхазии и Южной Осетии, поэтому именно она является стороной конфликта. Но Кремль, признавший независимость Сухуми и Цхинвали, предлагает Грузии переговаривать именно с ними.

При этом как в Абхазии и Южной Осетии, так и на востоке Украины живут люди с российскими паспортами. В 2008-м одним из ключевых факторов интервенции в Грузию в Москве называли именно гражданство этих людей – дескать, своих не бросаем.

Еще один довод, призванный придать легитимации действиям России, - обвинение грузинской стороны в совершении военных преступлений. С первых дней войны началась массированная информационная кампания, главный тезис которой: грузины учинили геноцид осетинского населения.

Постпред России в ООН Виталий Чуркин активно продвигал эту идею с трибуны Совета безопасности. Уже 10 августа он утверждал, что в Южной Осетии «очевидная гуманитарная катастрофа», десяток деревень сравняли с землей:

Но ни международная комиссия по расследованию событий августа-2008, ни сами российские власти так и не смогли подтвердить эти данные. В самый разгар боевых действий Следственный комитет РФ возбудил уголовное дело о геноциде, но спустя год ведомство смогло установить только факт смерти 162 мирных жителя. Причем, в их числе – и участники вооруженных формирований Южной Осетии. При этом в список жертв среди гражданского населения с грузинской стороны включает в себя 228 имен. О том, что Тбилиси не совершал этнических чисток, говорится и в докладе комиссии ЕС по расследованию обстоятельств войны.

Журналист Темур Кигурадзе, впрочем, отмечает, что утверждения о двух тысячах погибших мирных жителях еще долгое время всплывали в интернете. Миф, который помог России в первые дни конфликта склонить на свою сторону мнение мирового сообщества, несмотря на опровержение, по-прежнему живет.

Месседжами об этнических чистках и необходимости защищать российских граждан Кремль манипулировал и во время кризиса вокруг Украины. Причем, не только в 2014-м. В апреле 2021 года заместитель главы администрации президента РФ Дмитрий Козак подчеркивал, что Москва будет вынуждена встать на защиту своих граждан, проживающих в Донбассе, если ситуация там станет развиваться по сценарию резни в боснийской Сребренице. Это трагически знакомое западной аудитории событие Козак упоминал и в июле в беседе с французскими журналистами.

Россия уже давно выдает паспорта жителям ДНР-ЛНР в упрощенном порядке. Жители этих регионов, как и население Абхазии и Южной Осетии, не только заложники геополитических амбиций Кремля, но и дополнительный лояльный электорат – бюллетени из зон конфликта бьют рекорды по поддержке правящей партии РФ.

В Кремле в раздаче паспортов, очевидно, видят некую правовую основу для легитимного вовлечения в любые процессы вокруг сепаратистских регионов. В начале мая 2021 года МВД РФ сообщило, что российское гражданство получили уже 527 тысяч жителей, как говорится в пресс-релизе, «отдельных районов Донецкой и Луганской областей Украины». При этом в Кремле по-прежнему настаивают – крымский сценарий в Донбассе повторен не будет. После апрельского кризиса пресс-секретарь Путина Дмитрий Песков заверил:

Но и в этом случае Грузия может стать лабораторией, где апробируют методы, которые впоследствии можно будет применять в Украине. В 2008 году Москва признала независимость Абхазии и Южной Осетии, разместила там войска и время от времени показательно общается с Сухуми и Цхинвали «на равных». Но в Тбилиси не первый год говорят о «ползучей аннексии» двух регионов. В конце 2020 года стало понятно, что эти опасения небезосновательны.

Москва предложила Сухуми гармонизацию законодательства, а точнее – полный переход Абхазии в российское правовое поле. В отколовшемся от Грузии регионе, где по-прежнему ревностно относятся, пусть и к мнимой, но к независимости, опасаются, что теперь Абхазия будет поглощена Россией. Де-факто президент Аслан Бжания сообщил, что Владимир Путин даже предложил ему войти в Союзное государство.

«Владимир Владимирович на встрече говорил о том, что ситуация на Евразийском континенте и в целом по миру складывается таким образом, что нам нужны особые отношения с Белоруссией, с абхазами, с теми, кто считает нас близкими. Будут происходить глобальные процессы. И видимо группа государств на постсоветском пространстве, если это будет соответствовать интересам их народов, будут организовывать некий союз», - сказал Бжания после ноябрьской встречи в Сочи.

Алексей Бобровников, украинский журналист и документалист, вынужденный покинуть страну из-за расследования незаконной торговли в «серой зоне» в Донбассе, считает, что грузинский и украинский сценарии теперь могут грозить другим странам:

Но, судя по всему, Запад, недооценивший всю серьезность ситуации во время войны 2008 года, вынес урок из украинского кризиса. После «августовской войны» мировые лидеры и международные организации ограничились критикой и краткосрочным прекращением контактов с Москвой, например, на уровне комиссии Россия-НАТО. Но после аннексии Крыма Евроатлантика не стала церемониться, введя жесткие экономические санкции, которые до сих пор сказываются на россиянах.

Мэтью Брайза напоминает о статье президента Франции Николя Саркози, опубликованной в 2008 году в газете The Washington Post, где тот называл печальным факт вторжения России в Грузию, но отмечал, что реальной проблемой будет, если Москва атакует Украину.

В 2008 году Россия только начинала применять принципы «гибридной войны», которые в 2013 году были утверждены в виде доктрины генерала Валерия Герасимова. «В XXI веке прослеживается тенденция стирания различий между состоянием войны и мира. Войны уже не объявляются, а начавшись, идут не по привычному нам шаблону. Возросла роль невоенных способов в достижении политических и стратегических целей, которые в ряде случаев по своей эффективности значительно превзошли силу оружия».

Концепция Герасимова означает, что для достижения своих целей вместо или вместе с армией следует широко применять политические, экономические, информационные, гуманитарные и другие невоенные меры. Очевидно, что опыт 2008 году способствовал стратегическому переосмыслению. Во время «августовской войны» на международной арене Москва в основном использовала традиционный метод влияния на общественное мнение – англоязычное телевидение RT. Это было время, когда не все понимали, какие задачи реализуются посредством телевизионной кнопки.

Уже тогда, в 2008-м, в интернете стали появляться первые тролли, распространявшие основной нарратив Кремля о конфликте в Южной Осетии. Сегодня ареал действия российской онлайн-пропаганды значительно расширился. Из «ВКонтакте» и «Одноклассников» подконтрольные Кремлю тролли перекочевали во все существующие соцсети.

«Если в 2008 году было в новинку, что в ходе и после войны совершались хакерские атаки на грузинские информационные ресурсы, на частные блоги, чтобы заглушить информацию, то сейчас это в норме вещей. Каждую неделю – массовые фейки. Как известно, в Москве и Петербурге работают целые фабрики троллей. Для множества людей это стало заработком, стало профессией – подделывать новости, оставлять лживые комментарии, распространять информацию. Если раньше это был удел десятков, сотен телевизионщиков, то сейчас это работа для тысяч и тысяч людей, так что информационная война только начинается», - говорит журналист Темур Кигурадзе.

На передовой этой войны не только тролли и прокремлевские СМИ, но и официальные лица. Представитель МИД РФ Мария Захарова или, к примеру, глава Роскосмоса Дмитрий Рогозин собирают в соцсетях огромную аудиторию и коммуницируют с ней в лучших традициях инфлюенсеров.

Но в попытках оправдать свою агрессию в отношении Грузии и Украины, Москва теряет самый ценный актив в этих странах – людей.

31 августа 2008 года на тот момент президент РФ Дмитрий Медведев сформулировал пять основополагающих принципов российской внешней политики. В интервью трем федеральным каналам заявил, что: 1) Москва намерена придерживаться основополагающих принципов международного права; 2) мир должен быть многополярен; 3) Россия не хочет конфронтации ни с одной страной и не собирается изолироваться; 4) защита жизни и достоинства российских граждан, «где бы они ни находились», - безусловный приоритет…

Несомненно, в числе этих регионов – Южный Кавказ и Восточная Европа. Грузия в этом контексте расценивается Москвой как ключ к Кавказу, а Украина – как ключ к восстановлению империи.

Еще в 1994 году политолог Збигнев Бжезинский в своей знаменитой статье «Преждевременное партнерство» писал: «Россия может быть либо империей, либо демократией, но не тем и другим одновременно… Без Украины Россия перестает быть империей, с Украиной же, подкупленной, а затем и подчиненной, Россия автоматически превращается в империю».

Спустя 20 лет, 11 марта 2014 года, то есть за несколько дней до крымского референдума, на Мюнхенской конференции по безопасности он, по сути, предостерег Кремль:

По словам сооснователя StopFake Евгения Федченко, Россия не хотела и не могла понять, насколько заблуждалась относительно состояния украинского общества. И это сыграло с ней очень плохую шутку, поскольку Москва пыталась разговаривать с украинским обществом, опираясь на ту парадигму, в которой сама пребывает – т. е. постимперскую, советскую. «Но это уже не имело ничего общего с Украиной, она изменилась», - настаивает эксперт.

Федченко считает, что с точки зрения анализа разведданных Россия допустила большую ошибку, поскольку не понимала общества, с которым воевала, и, таким образом, частично обрекла себя на поражение.

В Кремле, вероятно, отчасти осознают иллюзорность созданного ими мира. И понимают необходимость комбинировать демонстрацию силы, что, к примеру, проявляется в стягивании войск к границе, с идеологическим прессом. В Москве продолжают продвигать идею общей истории и общих скреп. В своей статье «Об историческом единстве русских и украинцев» Владимир Путин назвал обе нации «одним народом» и «единым целым». А стену, возникшую в последние годы между «частями одного исторического и духовного пространства» воспринял как большую трагедию.

Статью, опубликованную 12 июля 2021 года на сайте Кремля, Путин поручил перевести и на украинский язык. Чтобы донести свои мысли до адресата. Но, как свидетельствуют результаты опроса социологической группы «Рейтинг», больше половины украинцев с российским президентом не согласны (55%).

По словам Федченко, тезис о братстве проходит красной нитью через всю пропагандистскую деятельность Кремля. Но он также используется на контрасте с отрицанием существования Украины как государства и украинцев – как отдельного народа, отрицанием их культуры и истории:

Идея «братства» продвигается Москвой и в Грузии. Еще в 2008 году Дмитрий Медведев, называя Саакашвили «политическим трупом», признавался в любви к простым грузинам:

Российские СМИ, маргинальные политики и эксперты в разное время и грузин, и украинцев называли не иначе как фашистами. Но на самом высоком уровне Кремль предпочитает делать реверансы, взывая к восстановлению человеческих связей.

В этой «братской» концепции, предназначенной для грузинского и украинского обществ, антигероями выставляются не только власти в Тбилиси и Киеве, но и их пресловутые «покровители». К примеру, в своей «украинской» статье Владимир Путин связал попытки Киева уйти от влияния Москвы с внешним давлением Запада, который «всегда стремился к подрыву нашего единства».

Параллельно в глазах грузин и украинцев Россия подрывает имидж Запада, не только говоря о его моральном и идеологическом разложении, но и указывая на неэффективность евроатлантических структур. Нарратив о том, что НАТО не защитит, стал одним из ключевых элементов российской пропаганды. Бывший советник Госдепартамента США Мэтью Брайза, однако, указывает и на ошибки альянса. Вспоминая саммит в Бухаресте в апреле 2008 года, эксперт отмечает, что НАТО тогда приняло худшее решение из всех возможных.

О том, что коллективный Запад не только не защищает, но и подталкивает к конфронтации, 11 сентября 2008 года заявил премьер-министр России Владимир Путин. По его словам, агрессия Грузии против Южной Осетии готовилась заблаговременно. Но мировые СМИ об этом якобы умалчивали. «Насколько же все-таки мощной является пропагандистская машина Запада», - сетовал тогда Путин.

В том же духе в Кремле высказывались в 2021 году. В феврале пресс-спикер Путина Дмитрий Песков заявил, что продолжающаяся военная помощь Киеву со стороны Вашингтона «провоцирует горячие украинские головы на проявление агрессивности в том числе в решении проблем юго-востока».
Эксперты отмечают, что одно из направлений российской пропаганды – подрыв доверия к демократическому миру и демократическим институтам. Представитель «Атлантического совета» Грузии Давид Сихарулидзе говорит, что эта политика направлена на разрушение основ общества и государственности. Ее цель – посеять рознь и поляризацию в обществе, пробудить в людях чувства нигилизма и апатии.

Украинский фактчекер Евгений Федченко разделяет это мнение. По его словам, информационная война ставит целью максимально повлиять на способ мышления людей еще до начала военных действий:

Эксперты считают, что полигоном для современной российской пропагандистской журналистики во многом стали события именно «августовской войны». К 2014 году мастерство прокремлевских СМИ была значительно отточено. Грузинский военный корреспондент Давид Какулия, освещавший войну-2008, вспоминает работу в Крыму в дни аннексии. По его словам, к тому моменту значительная часть населения полуострова уже подверглась информационной обработке.

Украинский журналист-расследователь Алексей Бобровников перечисляет факты, указывающие на то, что аннексия Крыма не была спонтанной реакцией Москвы на события в Украине. Это и учреждение еще в феврале 2014 года медали за возвращение полуострова, и приказ замминистра обороны РФ о мобилизации сил Черноморского флота еще до референдума, и список имен офицеров российского Генштаба, вовлеченных в эти события.

Но самое главное, что аннексия Крыма началась с «вторжения в умы крымчан». Российские СМИ, манипулируя фактами, подготовили почву для российских военных. В то время как многие украинцы протестовали в Киеве против коррупции и отстаивали прозападный курс страны, жителям полуострова транслировались месседжи о бандеровских фашистах, угрожающих из физической безопасности.

По словам Евгения Федченко, некоторые элементы российской пропаганды удачно сработали в Украине, поскольку Москва имела множественные каналы для вброса информации: «Точки входа в украинское общество были очень множественные». Это десятки российских телеканалов, к которым подключились социальные медиа, местные блогеры и инфлюенсеры и т. д.

Но сегодня «точек входа» для российской дезинформации не осталось, поэтому Кремль попытался решить эту задачу, сделав так, чтобы информация шла не из России в Украину, а чтобы она распространялась в Украине изнутри.

В московском исследовательском центре Карнеги считают, что у Кремля возникло желание показать президенту Владимиру Зеленскому, что у такого поворота и у нападения на российских друзей в виде разгрома медийного царства и бизнес-империи Виктора Медведчука есть своя цена, которая в зависимости от обстоятельств может выразиться даже в угрозе войны.

Попытки Кремля повлиять на украинское и грузинское общества, в том числе расположить их, пока приводят к сомнительным результатам. Данные социологических опросов свидетельствуют о том, что сторонников евроатлантической интеграции больше, чем сторонников сближения с Россией. Евгений Федченко и вовсе считает, что именно благодаря Путину и его военным усилиям Украина смогла создать отдельное видение себя как культурной парадигмы – со своей идентичностью и национальной культурой. «Для России это даже страшнее, чем украинская армия. Потому что это разрывает единый культурный контекст», - объясняет эксперт.

Грузинский журналист Давид Какулия признает: часть общества, в первую очередь старшее поколение, больше подвержено влиянию российской пропаганды. Но таким людям, по его словам, надо помогать – молодежь, владеющая иностранными языками и имеющая доступ к информации из разных источников, знающая, как ресерчить и перепроверять, должна им «в морду давать правду». «Извиняюсь за жаргон, но по-другому просто ничего не выйдет», - добавляет журналист.

Грузия и Украина стабильно входят в топ-10 «недружественных» России стран. Проведенный в июле 2021 года Левада-Центром опрос поместил Украину (40% респондентов назвали ее «враждебно настроенной») на второе место антирейтинга, а Грузию – на восьмое (15%). Золото ожидаемо взяли Соединенные Штаты. В соответствии с российской концепцией внешней угрозы Тбилиси и Киев зачастую выставляются пешками, за которыми стоит коллективный Запад, в первую очередь США. Образ врага такой величины позволяет сплотить общество и оправдать жесткую вертикаль власти. В этом контексте западные санкции рассматриваются как попытка поставить россиян на колени, поэтому «денег нет, но вы держитесь».

В целом 83% опрошенных выразили уверенность, что у России есть враги, и только 13% заявили, что их нет. По данным Левада-Центра, это один из самых высоких показателей. Выше – 84% – было только в год аннексии Крыма в 2014-м.

О настроениях в российском обществе свидетельствуют и рейтинги об отношении к Украине и Грузии. К примеру, если в июле 2013 года подавляющее большинство опрошенных – 77% – заявили, что хорошо относятся к Украине, к январю 2015 года их осталось только 24%. Одновременно резко выросло число тех, кто относится к соседней стране плохо.

Для Грузии пиком нелюбви со стороны россиян стал сентябрь 2008 года. Тогда опрос показал, что 75% россиян относятся к ней плохо, и только 17% – хорошо.

Демонизация и дегуманизация врага считается одним из первых, если не первым методом ведения пропаганды. Эта техника выставляет противника злым агрессором, преследующим исключительно деструктивные цели. Создание такого стереотипа об отдельной личности, группе людей или в целом государстве помогает пробудить в обществе ненависть, сплотить его вокруг себя и деморализовать противника. Особенно эффективен этот метод, если врага олицетворяет один человек, как это, к примеру, было в 2008 году в Грузии.

И российские политики, и российские журналисты Михаила Саакашвили и унижали, и оскорбляли, и высмеивали. Крутили кадры, как он жует галстук или убегает от потенциальной бомбежки. Так, в программе «Вести» от 11 августа ведущий говорил: «Похоже, что собственная жизнь для человека, ответственного за гибель тысяч детей и женщин, является главной ценностью».

Через месяц после войны Дмитрий Медведев говорил про Саакашвили:

8 августа 2011 года глава МИД РФ Сергей Лавров давал свою оценку грузинскому лидеру:

Путин от откровенных оскорблений воздерживался, но, к примеру, в ноябре 2009-го советовал Ющенко встречаться с Саакашвили «без галстуков»:

В случае с Украиной первые лица России сжигать мосты дурной лексикой не стали, зато журналисты получили карт-бланш. К примеру, кремлевский пропагандист Владимир Соловьев в одном из своих ток-шоу назвал и Порошенко, и Зеленского «дерьмом», сказав, что лучше старое, чем новое: «Вам казалось, что к старому принюхались, пришло новое. Оказалось, еще хуже». В разное время Соловьев в отношении Зеленского использовал такие эпитеты, как «президент-нацист», «жалкий печальный актеришка», «завхоз» и т. д. Но вся эта тирада обретает смысл после брошенной телеведущим в одном из эфиров фразы: «Кто такой Зеленский, чтобы его комментировал Путин?».

В своей книге «Россия накануне современности» американский исследователь Леонид Херец (она была издана в феврале 2008-го) перечислял недостатки такой стратегии. Демонизация противника, по его словам, неизбежно приводит к замкнутому кругу действий по эскалации напряженности, исключает возможность дипломатического решения и даже ведет к войне. Критики такой стратегии также отмечают, что демонизация эффективна только при пропаганде в отношении своего населения, но при воздействии на противника она действует не всегда.

По словам украинского фактчекера Евгения Федченко, современная российская пропаганда загнала себя в угол. Отказ видеть реальное положение вещей ударяет по ее эффективности, поэтому фейки работают только на внутреннюю аудитории, но не на украинцев.

Свою неэффективность политика демонизации врага продемонстрировала и в Грузии. К примеру, 1 сентября 2008 года по инициативе Михаила Саакашвили в стране выстроилась многотысячная «живая цепь». На той акции президент заявил: «Наше единство – образцовый пример для остального мира». По сути, в те дни российская агрессия и пропаганда сплотили грузин вокруг «политического трупа» Саакашвили, который менее года назад был вынужден назначить досрочные выборы, а затем, задолго до войны, с трудом преодолел 50-процентный барьер.

Но если в «недружественных» странах стратегия демонизации не работает, в самой России она не раз показывала свою эффективность. Называя грузин и украинцев фашистами, пропаганда задевала экзистенциальный нерв россиян – это своего рода отсылка к ставшей сакральной теме Великой Отечественной войны. И если в 2008 году в ход шли не только слезные письма из подвалов разбомбленного Цхинвали, но и более масштабные фейки – к примеру, эпизод про внезапный «геноцид» осетин, то к 2014 году тактика была усовершенствована. Телевизионные постановки стали органической частью российского эфира. Чего стоит история с «распятым» мальчиком в Славянске.

И хотя почти сразу фальсификация была развенчана, осадок, как говорится, остался. В связке с этой историей эксперты часто говорят об эффекте постправды, когда при формировании общественного мнения объективные факты играют менее значимую роль, чем обращения к эмоциям и личным убеждениям.

И в общении с внутренней аудиторией Кремль делает ставку именно на эмоции. Опросы после аннексии Крыма, к примеру, показывали, что это событие стало одним из важных предметов национальной гордости россиян. Присоединением полуострова гордились около 80% опрошенных. На периоды после интервенции в Грузию и Украину приходился подъем патриотических настроений. При этом представления россиян о своей стране как о «великой державе» продолжает укрепляться.

Войны в Грузии и Украине подстегивают не только патриотические настроения, но и поддержку действий Кремля. К примеру, в сентябре 2008 года рейтинг Путина достиг своего исторического на тот момент максимума – 88%, хотя Владимир Владимирович занимал должность премьер-министра и формально не принимал решения о начале операции «по принуждению Грузии к миру». Затем рейтинг потянулся вниз, достигнув к концу 2013 года 61-процентной отметки (самый низкий показатель, до того зафиксированный только 2000 году). Но очередная военная интервенция вновь взвинтила рейтинг одобрения деятельности Путина: октябрь 2014-го – 88%, июль 2015-го – 89% – исторический максимум.

Как отмечает бывший кадровый сотрудник Госдепа Мэтью Брайза, Путин использует армию для достижения своих политических целей. И, судя по всему, в том числе – внутриполитических. Эксперты обращают внимание, что параллельно с внешней экспансионистской политикой в России закручиваются гайки, укрепляется вертикаль власти, подавляется альтернативное мнение. К примеру, Левада-Центр, кроме прочего, публикующий рейтинги Владимира Путина, наряду с огромным количеством СМИ и неправительственных организаций, был признан иностранным агентом. Как подчеркивается на сайте исследовательского центра, «принудительно».

Цензура и давление на независимые СМИ глушат критику и альтернативную информацию. В результате россияне, особенно старшее поколение, привыкшее смотреть ТВ, потребляют кристально чистую пропаганду. Как отмечают эксперты, гибридные методы особенно хорошо работают именно внутри России, где у кремлевского нарратива практически нет конкурентов.

Кстати, еще в 2013 году «Новая газета» рассказала о «фабриках троллей» в Москве и Петербурге, где из специально оборудованных офисов хвалят Путина, и ругают Навального с Америкой. Тогда расследование журналистов выявило, что к написанию и публикации пропагандистских комментариев в поддержку власти причастен Евгений Пригожин – приближенный к Кремлю бизнесмен, известный также как «повар Путина».

2019 год стал для «фабрики троллей» переломным. «Фабричные» СМИ объединились в медиагруппу «Патриот» и разместились в новой офисной высотке «Газпрома» «Лахта-центр» в Петербурге. И хотя сам Пригожин неоднократно отрицал связь с «кремлеботами», именно он возглавил попечительский совет «Патриота».

Считается, что изначально «Фабрика медиа» создавалась в России для внутреннего пользования – для дискредитации оппозиции и продвижения прокремлевского нарратива. К примеру, IT-специалист и сторонник Навального Леонид Волков заявлял, что одна из целей онлайн-троллей – засорить и скомпрометировать весь Рунет, «заглушить дискуссию на любой площадке, создать атмосферу ненависти», чтобы нормальному человеку захотелось держаться от интернета подальше. Но со временем «фабрики» превратились в трансграничный проект: они были замечены и в антиукраинской пропаганде, и даже в попытке повлиять на исход выборов в США.

Владимир Путин как-то сказал:

А поскольку реальности меняются, то и пропаганда эволюционирует. Сегодня Москва использует как традиционные, классические методы ведения информационной войны, так и инновационные. И пока боты и тролли строчат комментарии в соцсетях и проникают даже в Tiktok, по телевизору по-прежнему слышны «Что там у хохлов?» и «Чего это они опять в Грузии?».